Анализ творчества Н.Рубцова и его стихотворения «Ласточка».

Введение
Николаи Рубцов был человеком иного порядка, А сколько бы он мог еще сделать людям добра!
Родился в селе Емецк Архангельской области, рано остался сиротой: детские годы прошли на Вологодчине в Никольском детдоме. Вологодская "малая родина" дала ему главную тему будущего творчества - "старинную русскую самобытность", стала центром его жизни, "землей... священной", где он чувствовал себя "и живым, и смертным".
Проходит армейскую службу на Северном флоте, затем живет в Ленинграде - рабочим, в Москве - студентом Литературного института им. М.Горького, совершает поездку в Сибирь.
В 1962 он поступил в Литературный институт и познакомился с В.Соколовым, С.Куняевым, В.Кожиновым и другими литераторами, чье дружеское участие не раз помогало ему и в творчестве, и в дела по изданию своих стихов.
Первая книга стихов "Лирика" вышла в 1965 Архангельске. Затем были изданы поэтические сборники "Звезда полей" (1967), "Душа хранит" (19691 "Сосен шум" (1970). Готовившиеся к печати "Зеленые цветы" появились после смерти поэта, который трагически погиб в ночь на 19 января 1971.
После смерти Н.Рубцова были опубликованы его сборники: "Последний пароход"(1973), "Избранная лирика" (1974), "Стихотворения" (1977).

1 Николай Рубцов
Почти безразличный к житейским благам, он обходился минимумом жилплощади, одежды, еды. Видимо, сказалось детдомовское воспитание военном и послевоенной поры, когда учитывался каждый грамм хлеба, в общежитская скученность еще не разъединяла, а сплачивала. К сожа¬лению, Николай Рубцов слишком долго не вмел собственного уединен¬ного угла, где можно бы разложить бумаги и утвердить среди них за¬правленную чернильницу; поэтому и не поражает малое количества черновиков в его архиве, хотя и добавляет горечи и грусти. Стихи создавались на ходу и большею частью в голове, и на бумагу заносились только готовые варианты. Не случайно поэт обмолвился однажды, что если внеапно умрет, то унесет С собой целую книгу никому Не известных стихотворений. Тай оно, к запоздалой нашей печали, и получилось: последнюю свою книгу на бумаге записать о» не успел.
До сих пор не выплыла на поверхность (да теперь едва ли это и Произойдет) прозаическая повесть о флотской службе, которая была написана, но пропала вместе с чемоданом, украденным незадачливым воришкой.
Что можно украсть у Рубцова? Талант умыкнуть невозможно, а именно он составлял главное богатство. Остальные материальные знаки по сравнению с этим сокровищем и по сей день представляются совер¬шенно незначительными и лишь очень неразборчивый и окончательно падший человек йог на них позариться. Сам же хозяин относился к вин не только безразлично, но даже презрительно.
Как-то знакомый писатель, обозрев скудную обстановку квартирки Ннколая Михаиловича, попенял ему, что-де хозяин недостаточно радиво относится к устройству собственного быта; а пора бы обзавестись платяным шкафом, а не развешивать на гвоздиках по углам рубашки и пиджаки; да и сервант не мешало бы водрузить на положен¬ное место, поскольку чашкам и ложкам не место на подоконниках и пись¬менном столе. Тогда Рубцов смолчал. Но, видимо, обиделся и выговора не забыл, потому что вскоре при удобном случае дал волю своему харак¬теру и выложился до конца:
Меня не интересуют ваши шкафы и хрустали, почти кипятился он.- Если они нужны вам, вы и заводите. Только не убеждайте меня, что без этого мир теряет смысл и красоту!
Конечно, жизнь одинокого человека накладывала определенный отпе¬чаток на окружающую обстановку и порою стороннего наблюдателя посещал вопрос: неужели поэт, эстетически столь тонко организованный, душою болеющий за паровую гармонию, не видел самого элементарного беспорядка, поминутно торчащего перед глазами.
Видел, конечно. Но не обращал серьезного внимания, поскольку его касалось только его лично. Замечал, но не вникал в суть. Не придавал решающего значения. Не расходовал, вернее, не распылял силы на столь незначительный объект; потому что жил исключительно поэзией и лишь на ней сосредоточивал главное внимание. Воистину о кем сказаны бессмертные слова, что «...знал одной лишь думы власть одну но пламенную страсть». И потому от поэта, ак от вольной птицы, отска¬кивала любая житейская грязь.